 рмия ламба Ал Лоруана окружила столицу графства. Селефаис замер в напряженном ожидании: мирные переговоры между графом и ламбом провалились, но ни одна из сторон не сделала ответного шага. И хотя люди тайно начинают готовиться к войне, никаких предпосылок к этому лорды не давали. Чего добивается ламб? Как отреагирует гордый граф? Какую роль в этой интриге сыграет Храм?
Мы ищем игроков на следующие роли. Вы также можете создать оригинального героя, чтобы принять участие в общем сюжете, или же начать свой собственный в любом уголке Империи. |
| Контакты администрации: Skype: curven_ward, girhasha. Мы всегда готовы дать любую консультацию и помочь в любой ситуации. |
|
Аномалия
| |
| Лоссиль | Дата: Воскресенье, 18.03.2012, 22:32 | Сообщение # 1 |
|
дочь ламба Ал Лоруана
Сообщений: 43
| Аномалия.
Якова я впервые увидел весной, в мае. Он как раз уносил мою циркулярку – немецкую, бошевскую, которую я только месяц назад получил из города. Новая игрушка мне очень нравилась: я копил на нее почти полгода и еще полгода ждал, пока продавец доставит заказ в нашу глухомань. Сами понимаете, я был не в восторге от того, что какой-то урод на моих глазах выносит дорогостоящее имущество из сарая участкового милиционера – моего сарая, между прочим.
Однако, я почему-то не закричал. И даже не попытался сопротивляться ограблению, а только что-то невразумительно крякнул и вжался поплотнее в косяк, старательно мимикрируя под фанеру.
Вообще-то, я человек не из робких: чтобы работать шерифом в наших Нижних Концах, надо по умолчанию обладать крепкой силой воли. Но Яков… Яков был за гранью добра и зла. Мне трудно представить человека, который был бы способен хладнокровно выдержать натиск его инфернального обаяния, и при этом не наложить в штаны.
Нет, его действительно надо было видеть. Той весной Яков, кажется, еще считался подростком, но уже тогда, вытянувшись в полный рост, обгонял меня почти что на полголовы. Еще с него активно сыпалась шерсть – то ли линял, то ли болел – а потому к весне он уже был практически лысым. Передвигался Яков, как правило, на четырех лапах, кроме тех случаев, когда в передних тащил какой-нибудь хабар. Утаскивая мою циркулярку он, например, весьма уверенно шагал на задник конечностях, трепетно прижимая новенький «Бош» к груди.
Перед уходом Яков меня заметил, но, как видно, не разозлился, а наоборот, почти приветливо покивал своей собачьей башкой (при виде ужасного радушия на его лысой харе я едва не лишился сознания), после чего мутант глубокомысленно изрек:
- Бооо-ше.
Потом Яков утопал в темноту, оставив меня в полнейшем недоумении и панике.
Не каждый день, черт побери, какая-то гребанная чупакабра прет у тебя из сарая инструмент, который, к тому же, нежно называет по имени.
А вообще, если живешь в заднице мира, вроде нашей, многому перестаешь удивляться. Магнитная аномалия, на которой выстроены Нижние Концы, это не легенда, а самый настоящий научный факт. То ли залежи железа у нас под землей, то ли дыра в тектонических плитах – черт их знает, но факт остается фактом: место здесь не самое обычное. Сам не знаю, на самом ли деле оно привлекает к себе все аномальное, или просто на мозги действует особым образом, заставляя верить в то, что обычному человеку кажется выдумкой.
Леших и кикимор в этих местах регулярно встречали еще наши бабки и деды, а родители плавно перешли на тарелочки и зеленых человечков. Их усилия были замечены высоким начальством, и в итоге посланцев из космоса в нашем селе стали выглядывать важные специалисты из Москвы. Ничего внепланетного под Нижними Концами они не нашли, но наличие магнитной аномалии подтвердили и, вернувшись домой, накатали рапорт начальству, рекомендуя влепить на уникальной геомагнитной точке военный завод. Что конкретно производил завод уже толком никто не знает, но поговаривают, что правительство разрабатывало тут какую-то дьявольскую машину по уничтожению главных врагов Союза. По плану машина должна была пробуриться в нашу аномалию и сместить ее полюс куда-нибудь под Нью-Йорк. После этого, опять же, в соответствии с дьявольским планом, в Нью-Йорке должна была отключиться вся электроника, а жители были обречены тихо сойти с ума – то ли от отсутствия телевизоров и кофеварок, то ли от необычной восприимчивости к тарелочкам и божьим посланникам, к которым у них, в отличие от исконных жителей Нижних Концов, привычки и иммунитета не было.
Эта история, конечно, не выдерживала никакой здравой критики, но отличалась завидной живучестью. А что взять с деревенских? Попробуйте-ка вы не выдумывать легенды, живя под боком у дымящего завода-гиганта, неизвестно каким образом упавшего под село Нижние Концы. Вот и придумывали страшилки, в тайне радуясь тому, что и в нашу глушь наконец-то дошло советское минобороны, а вместе с ним – и новые рабочие места, и деньги, и молодежь. А уж что они там паяют за бетонными стенами военного городка – это их сугубо военное дело, лишь бы деньги в деревню везли.
Здесь бы и настать расцвету Нижних Концов, но, как водится, подвел развал совка, и завод, едва-едва начавший свою секретную деятельность, свернул мощности и постепенно выродился до состояния свалки военных ресурсов. Что там сейчас пылилось в ангарах фабрики, и что туда свозили на длинных фурах, затянутых камуфляжной сеткой – один черт ведал. Знали только, что завод все еще худо-бедно функционировал, хоть и едва ли дотягивал до трети своих возможностей.
А вместе с заводом кое-как дышали и мы – Нижние Концы.
Я сам на территории завода был всего пару раз, по долгу службы. Зато завод в лице товарища Генерала навещал меня с завидной регулярностью. Генералом этот товарищ, конечно, не был, да и фамилия у него была какая-то не особо громкая (что-то вроде Зубков-Зуйков), но так уж повелось, что в Концах его прозвали товарищем Генералом, что вполне соответствовало его завышенной самооценке. Хотя бы одно то, что Генерал о прозвище знал и с готовностью на него отзывался, уже говорило о многом.
Генерал ко мне наведывался всегда на личном лендровере, и всегда по делу. Обычно это означало, что он опять пишет рапорт в Москву, и в нем (рапорте) нужно каким-то образом обосновать, куда делись два грузовика покрышек для грузовиков, и подкрепить свою версию событий показаниями участкового милиционера. То, что судьба покрышек, таинственно исчезнувших в недрах закрытого военного объекта – дело совсем не моего ведомства, было очевидно для всех, кроме самого Генерала. Он сам был из тех людей, кто всегда был рад привлечь к решению своих проблем как можно больше слабо заинтересованных людей – не из лени или вредности, а для поддержания духа рабочего коллективизма.
Периодически Генерал пытался свалить вину за воровство на моих мужиков, но эти попытки мне пока что удавалось вполне успешно отбивать. В концовских мужиках я был уверен: коллектив у меня подобрался на редкость трезвый и понимающий. Вели себя законопослушно, власть уважали, работу любили и вообще особых проблем не приносили. Вобщем – золото, а не мужики. За таких можно горой постоять перед любым начальством.
Генерал, впрочем, своих попыток не оставлял, и каждый раз придумывал наезды все более заковыристые. Ну вот, например, говорит так непринужденно, как бы между прочим:
- Опять скачки электричества вчера были, господин полицейский.
Я ему в тон отвечаю:
- Ничего знать не могу, товарищ Генерал: я мент, а не электрик.
А он продолжает гнуть свое:
- Ты своих мужиков опроси. Небось, они что-то собрали не по госту, а теперь сеть перегружают. Так и так, мешают работе важного производственного объекта.
- Это что же они, по-вашему, - спрашиваю, - Франкенштейна в свободное от работы время ваяют, чтобы такую нагрузку на сеть давать?
- Что они там ваяют, это не я, а ты знать должен. Но нагрузка на сеть идет. Да так, что станки сбоят. И вообще. Сеть старая, слабая. Мощные приборы включать в нее нельзя. А у тебя вон, говорят, пила… - и косится на пустое место на столе, где после вчерашнего только след в опилках остался.
Я только-только про пилу забыл, а сейчас, когда Генерал мне про нее напомнил, сразу вспомнил и опять расстроился.
- За свою пилу я отвечаю, - говорю, - Нагрузку замерял. А сбои в сети вы у себя на заводе проверьте, у нас никаких проблем не было.
- Да как же не было? Вчера часа в два были скачки. У бабушки одной телевизор погорел. И почти полчаса это представление продолжалось – у меня весь завод встал. А мы ведь оборонное предприятие, нам стоять нельзя. Сами понимаете: вдруг приказ пройдет, а мы даже обороняться не способны.
Тут я призадумался и стал вспоминать. Действительно, вчера днем что-то со светом было. УПС то и дело включался (выходит, не зря его себе на работу затребовал, а то бы единственный на всю деревню компьютер погорел вслед за бабушкиным телевизором), но мне как-то не до того было: сидел в рапортах по самую макушку. Впрочем, признавать правоту Генерала мне все равно не хотелось, так что я состроил непонимающую мину и заявил:
- Не знаю, не заметил.
- А зря. Я вот уже не первую неделю замечаю, - признался Генерал, - Только сейчас решил обратиться, и то только потому, что у себя я нарушений не выявил. Остаются только ваши. Вы уж посмотрите…
Пришлось пообещать оказать содействие. Хотя в версию Генерала я, само собой, не верил, да и состав преступления на мой вкус был какой-то размытый. И вообще, все мысли у меня были заняты совсем другим преступлением: упертый «Бош» и вчерашнее чудище все никак не выходили у меня из головы.
Мне почему-то вспомнилось, что у меня под козлами валяется неисправный электрорубанок. Не знаю уж почему, но мне подумалось, что чупакабру можно поймать на живца.
Я почти не ошибся.
Ночью в сарае что-то загремело и шумно обрушилось на пол.
«Ну все, рубанок уносит», - пронеслось в голове. Но к встрече с мутантом в этот раз я был готов. Я твердо решил, что наглая тварь, кем бы она ни была – неудачным военным экспериментом или лесным мутантом, сегодня получит свою порцию соли в задницу.
В одних трусах и с ружьем наперевес я выскочил в сарай, щелкнул выключателем… и обнаружил Сергея Михайловича Птичкина. Сергей Михайлович одиноко стоял у опрокинутого верстака и держал в руках мой «Бош».
- Привет, Володя, - печально сказал Птичкин, - Я тебе тут это… пилу принес.
В первую секунду я заподозрил в Птичкине вервольфа. Ну, оборотня по-нашему. Так и представилось, как этот маленький, худой как щепка старичок, сейчас изломается на полу, обращаясь во вчерашнюю двухметровую лысую тварь. А потом, само собой, передумает возвращать мне «Бош» и опять скроется в темноте.
Сергей Михайлович, однако, перевоплощаться не спешил, а потому я решил задать пару вопросов:
- Сергей Михайлович, - я попытался придать моему голосу как можно больше суровости, - А откуда у вас моя пила?..
- Ну так… это… вернуть надо было. Ты прости, Володя, - он смущенно покраснел, - Я хотел незаметно. Но видишь, как оно получилось. Но, может, это и к лучшему: ты же мент, ты дотошный. Все равно бы нашел меня.
Тут я стал еще более подозрительным:
- Так это вы пилу унесли?
- Ну да, - честно ответил Птичкин, - Вчера.
- Вы мне дурачка не валяйте, Сергей! Видел я вчера, кто у меня в сарае был. Какое-то чудище лесное, лысое. Я бы вас с ним и в темноте не перепутал, а я вчера свет включил.
Тут Птичкин спал с лица и дрожащими руками поставил пилу на пол.
- А не показалось, Володя? – с надеждой переспросил он.
- Нет, не показалось. Вы же знаете: я не пью.
Сергей Михайлович окончательно осунулся и замкнулся в себе. Раскрывать тайну чупакабры он явно не спешил – или не решался, кто его знает. Пришлось деликатно, но решительно надавить. Пока я перечислял Птичкину уголовные статьи, по которым он может пройти за кражу ручной циркулярной пилы у представителя правопорядка, он все больше сникал, пока, наконец, не решился задать мне вопрос:
- Володь, а если скажу, ты это… никому не расскажешь?
- Расскажу о чем?
- Да про Яшу, - он неопределенно махнул рукой, - Ты понимаешь, Володя, не злой он. И ворует не со зла. Если я прошу – всегда возвращает.
- Подождите… кто такой Яша?
Птичкин еще сильнее съежился, словно хотел спрятаться в своей несоразмерно большой для его костлявого тела телогрейке, и, наконец, произнес:
- Пойдем, покажу.
Естественно, я пошел.
Во-первых, потому что хотел разобраться, наконец, в тайне лысой чупакабры по имени Яша. А, во-вторых, потому что все еще не понял, причем здесь Птичкин.
Сергей Михайлович в деревне фигурой был неприметной. Раньше служил при совхозе то ли ветеринаром, то ли селекционером. После развала совхоза сразу вышел на пенсию и обзавелся маленьким хозяйством. Жили с женой по деревенским меркам вполне сносно. Богатеями не были, но на жизнь хватало. После смерти жены Птичкин остался единоличным хозяином: все так же крутился, хоть и урезал до минимума свои потребности. Второй раз так и не женился, хотя невесты, как поговаривают, его вниманием не обделяли. Мужик рукастый, работящий, хозяйственный. Вот только худющий, как глист – так это в глазах женщины только плюс, у них при виде птичкинской худобы сразу материнский инстинкт просыпается. Но Птичкин отвергал раз за разом все предложения, жутко смущаясь, когда приходилось отказывать, и до одури пугаясь – когда отбиваться.
Так или иначе, Птичкин был личностью слишком скромной и маленькой, чтобы его можно было заподозрить в краже. А вот Яша… Яша и вправду вызывал подозрения.
- Я его весной нашел, - стал рассказывать Птичкин, пока мы тряслись в его старых жигулях по раздолбанным нижнеконцовским улицам, - На просеке. Ранен он был.
- Охотники подстрелили?
- Да нет. Хотя… в итоге они все-таки его подбили, но сначала Яков сам себе на ногу мотор уронил.
- Мотор?..
- Ну да, что-то вроде мотора от культиватора. Яша тогда еще мельче был, плохо силу рассчитывал – вот и утащил то, что унести не смог. Ногу ушиб сильно и в итоге попался под пулю. Правда, ему повезло – охотники, наверное, подумали, что человека подстрелили. Лесника какого-нибудь или браконьера. Слишком уж Яша на мужика походил, когда от них по лесу драпал. Вот они испугались и отстали.
Я все еще не мог поверить собственным ушам. Да, я уже говорил, мы здесь в Нижних Концах ко всему привычные… но чтобы вот так запросто, найти в лесу мутанта и пригреть его у себя дома?
- Сергей Михайлович, а как вы умудрились его домой принести?
- Так он сам пришел. Поковылял за мной, как пес. До деревни дошел. Пришлось оставить.
Старые жигули протряслись по остаткам бетонки до поворота на пруды, а там свернули на проселочную дорогу в сторону участка Птичкина. Жил он в стороне от деревни, за рощицей. Учитывая удаленность места, а также традиционное концовское уважение к частной собственности, ничего удивительного в том, что за пару месяцев Яшу никто так и не обнаружил, не было. А может, кто и обнаружил, но мне не доложился. Кто знает, сколько еще «гринписовцев» помимо самого Птичкина замешано в этом заговоре?
Самого Якова мы нашли за сараем. Он сидел на земле и увлеченно рассматривал свою очередную находку. Кажется, это была запаска в алюминиевом кожухе. Где и когда Яша ее оторвал – сейчас сказать было затруднительно, да я и не задумывался об этом. Слишком уж был занят тем, что во все глаза рассматривал странное птичкинское чудище.
- Вот, это Яша, - представил Птичкин и заулыбался.
Яша состроил ему в ответ радушную мину, обнажив в жутком доисторическом оскале ряд острых зубов. Потом, дабы дополнить первое приятное впечатление промычал:
- Бооо-ше.
А после, едва ли обратив на меня внимание, вернулся к своей игрушке.
- Ох ты срань господня… Сергей Михайлович, да что ж это такое? Неужели йети?
- Нет, не думаю, - авторитетно заявил Птичкин, - Я тоже сперва на снежного человека подумал. Потом посчитал, что это мутант с военного завода. А потом решил: наверное, он из этих…
Он ткнул пальцем в небо и, заметив мой непонимающий взгляд, пояснил:
- Из инопланетных.
- А это с какого перепугу?
- Ну сам подумай, Володя. Не зря же он все эти железки собирает и куда-то носит. Должно быть, потерпел здесь крушение, а теперь ремонтирует корабль.
Я с сомнением посмотрел на Яшу, который задумчиво перекатывал запаску, сидя лысой задницей прямо в холодной майской грязюке.
- Да ведь, Сергей Михайлович, он не то чтобы… особо походил на представителя внеземного разума. Я бы даже во внеземной эрудиции усомнился бы.
- А этого, Володя, нам не понять, - философски произнес Птичкин, распахивая передо мной дверь своего дома, - Корове мы, поди, тоже идиотами кажемся. Ей, скотине, со своего места не понять, кто животное, а кто венец эволюции. Может, и мы для Яшки такая же скотина, кто скажет наверняка?
Пока Птичкин разогревал на плитке эмалированный чайничек, я наблюдал за Яковом. Вдоволь наигравшись с запаской, он через сени заявился в дом и тихо устроился в углу, на одеяле. Ну совсем как огромный, плешивый домашний пес. Ничего не скажешь – с виду он страшилище еще то, но глаза вроде бы смышленые, довольно симпатичные. Пожалуй, что к его внешности со временем даже привыкнуть можно.
А может, и вправду он - как там говорил Птичкин? – «из этих», инопланетных? Были бы тут ученые, они бы наверняка развернули красивую теорию, обмерили бы Якова от носа до хвоста и сделали бы какой-нибудь вывод. Но откуда у нас здесь в Нижних Концах ученые?
- Вот что, - наконец, сказал я, - Я про Яшу ничего не расскажу. Но и вы, Сергей Михайлович, должны пообещать – чтобы больше никаких краж. Если будут жаловаться, что по деревне пропадает цветмет – я сразу к вам.
- Я прослежу, Володя, прослежу. Да и он ведь не со зла, ты понимаешь…
Я ответил высокомерно, по-ментовски:
- Понимать – все прекрасно понимаю. Но все равно, кража есть кража.
Птичкин тихонько усмехнулся в кружку и проговорил:
- Ну не скажи, Володь. Кражи разные бывают. Бывают от жадности, когда воруют то, что плохо лежит. Все равно что – лишь бы побольше. Бывают кражи от неизбежности – когда либо украсть, либо помереть. А бывает… да что там, всякое бывает.
Он поставил облупленную кружку на стол и задумчиво прищурился:
- Я вот все смотрю на Яшу, как он свои железки коллекционирует, и один случай вспоминаю. Мы когда с мамкой в областном центре жили, помню, она как-то вечером позвала меня «на дело». Взяли ведро, лопатку и пошли. На главную площадь, клумбу обворовывать. Мамка выкопала оттуда какие-то страшненькие, хилые флоксы и посадила у себя за сараем, подальше, чтобы с дороги не было видно. Через пару месяцев эти задохлики зацвели – да как зацвели! Мамиными стараниями их теперь было не узнать: красивые, ярко-фиолетовые шапки, размером, наверное, с половину капустного кочана. Никто бы, глядя на такие цветы, не подумал, откуда мы на самом деле их притащили. Даже соседки не догадывались. Хотя… может, догадывались, но мамкину работу одобряли? Мы ведь, по сути, ничего плохого не сделали – взяли то, что в чужих руках пропадало, а в наших зацвело. Но я потом, правда, очень долго на эти цветы стеснялся смотреть – чувствовал себя вором. Мамка, кажется, это понимала и считала себя виноватой. Она-то честной женщиной была… хотя подумать только: всего лишь какие-то бестолковые флоксы. И, веришь, нет, Володя, с того раза я больше ничего по жизни не своровал. И жалеть о том, что было – не жалею.
Мне, как милиционеру, уже успевшему повидать на своей пока еще недолгой службе порядочно ублюдков и мерзавцев, такое наивное признание полагалось слушать, иронично усмехаясь. Но вот почему-то не хотелось. Чувствовалось, что Птичкин этот разговор неспроста затеял, и об украденных флоксах вспомнил не только ради красивого словца.
- Вы только не сравнивайте, - попросил я, - Одно дело клумбу обворовать, а другое дело унести у человека ценный инструмент, на который он, может быть, полгода деньги откладывал.
- Да разве для Яшки есть разница? – Птичкин ласково улыбнулся, глядя на прикорнувшего в углу «инопланетянина», - Он, наверное, смеется над нами, когда мы с этим железками носимся, как с писаной торбой. А ему они для дела нужны – может быть, для очень нужного и важного.
- Мне тоже для очень важного дела пила нужна. Я баню строю. А для важных дел вселенского масштаба вполне металлом мог бы сойти.
- Я прослежу, - еще раз пообещал Птичкин.
- Ну вот и договорились… только вы мне, Сергей Михайлович, на еще один вопрос не ответили, - заметив вопросительный взгляд Птичкина, я объяснил, - Как вы этого чупакабру говорить научили?
- Яша как-то сам, - он пожал плечами, - Да и не говорит толком, одно только слово.
Яков, словно почувствовав (а может, действительно услышал?), о чем идет разговор, поднял голову и снова промычал свое коронное:
- Бооо-ше.
- Больше, - перевел Птичкин, - Ему большие железки нужны. Маленькие для корабля не подходят, а большие – в самый раз.
В последующие пару месяцев я о Якове почти не слышал. Вот только на следующий день после нашего разговора с Птичкином, ко мне домой опять заявился Генерал. Оказалось, кто-то украл запаску с его лендровера. Мне опять пришлось идти к Птичкину, и на следующий день запаска мистическим образом появилась у ворот военного городка. Генерал успокоился и о инциденте с запаской, кажется, забыли.
После я еще пару раз бывал у Сергея Михайловича, но Якова не встречал. Он все больше пропадал в лесу, наведываясь изредка на местную свалку в поисках хабара. По счастью, он был достаточно осторожен, чтобы не попадаться деревенским на глаза. До первых чисел июля мы дожили без происшествий.
И, кстати, с генеральской проблемой я так и не разобрался. Свет моргал, как и раньше – бывало раз в неделю, а бывало и через день, но виновника мы не нашли. Кажется, проблема была не у нас, а значит, нужно звонить в областной центр, вызывать специалиста, проверять линию… короче – забот до осени хватит.
А в середине июля я снова собрался в гости к Птичкину. Забился в служебный «козлик» и поехал. А когда добрался до участка Сергея Михайловича, обнаружил там разбитую копейку, а рядом с ней – ее хозяина.
Номера были незнакомые, как и лицо гостя Птичкина. Я бы, пожалуй, не обратил на это внимания, если бы не обрывок разговора, который случайно подслушал.
- Гнида ты, - отплевывался мужик, залезая в потрепанную машинку, - Гнида и сволочь! Оба вы сволочи – как были, так и теперь ты остался…
Он хотел сказать еще что-то, но, кажется, заметил меня на фоне милицейского УАЗика, и поспешил ретироваться. Или, быть может, его остановило каменное лицо Птичкина? Тот молча стоял на крыльце, скрестив худые руки на груди, и было в его глазах что-то, совсем не свойственное, суровое, а оттого – пугающее.
Так или иначе, копейка с трудом завелась, и вырулила со двора. А Птичкин как будто выдохнул, превратившись в знакомого мне маленького, худого и безобидного пенсионера.
- Привет, Володя, - вздохнул он, - Чаю хочешь?..
Я чувствовал, что общая тайна и странная личность Якова в некоторой мере сближают нас с Птичкиным. Да даже если бы никакого Якова не случилось, мне было бы приятно завести дружбу с этим человеком. Птичкин жил отшельником, и никто в деревне не знал о его жизни достаточно. Разрозненные факты – не более. Знали только, что Сергей Михайлович человек добрый и стеснительный, а потому несколько отстраненный. И, до некоторых пор, одинокий.
Но ведь явился Птичкин откуда-то? Видать, были у него свои тайны, разъезжающие по дорогам Нижних Концов на разбитой копейке. Не скрою: я был польщен тем, что старик решился доверить эти тайны именно мне.
- Саша, брат мой младший, - пояснил Птичкин, разливая кипяток по чашкам, - Он в областном центре живет.
- Я не знал, что у вас брат есть.
- Брат, да вроде того, - он кивнул и уселся за стол, - Мы почти друг с другом не общаемся.
Птичкин шумно отхлебнул из кружки, а я молча ожидал продолжения рассказа, зная, что на этот раз он точно последует.
- Мы раньше в областном центре жили, я, кажется, уже рассказывал. Сюда переехали, когда мне лет десять было. Почему? Как обычно, из-за водки. Отец запил окончательно, мать сказала: «Хватит!», подала на развод, забрала меня и Сашу, и мы поехали. А дальше… история неприятная получилась. Отец стал козлить, проблемы с опекой, раздел имущества… мать полгода на нервах. И вроде бы проблем никаких: она устроилась в совхоз, без еды мы не сидели. И с разводом вроде бы кое-как отбилась, но… знаешь, все равно страшно. Она отца боялась.
Он тяжело вздохнул и, как это бывало, уставился в свою кружку:
- А потом Саша подрос и стал проситься к отцу. Чем старше – тем хуже. В итоге сбежал, да так и не вернулся. Стал жить у отца и они там вроде бы спелись. Ну… ты понимаешь. Говорят, это на генетическом уровне передается. Да только, видимо, у всех гены разные. Я только по праздникам выпивал, да и то, когда вместе с женой были, а Саша…
Птичкин молча махнул рукой.
- Так что он от вас хочет теперь? – переспросил я.
- Да ясно что. Жить ему не на что. Когда были вдвоем с отцом, еще кое-как перебивались, и потом, когда Саша еще молодой был, тоже где-то работать умудрялся. Но все равно, даже тогда он к нам с матерью часто ездил деньги вымогать. До слез ее доводил…
- А почему не выгнали?
Он пожал плечами:
- Пытался. Иногда получалось. Только Саша даже пьяный в два раза сильнее меня. И так, чтобы напугать его надолго – ни разу не смог. К тому же мать запрещала драться, говорила: «Вы братья, вам друг на друга руку подымать нельзя». Старая история, сам понимаешь…
- Так, может быть, отправим его в участок, а потом домой?
- Да за что в участок, Володя? Он же не буйный. Ругается только, шумит, а так не рукоприкладствует.
- Если понадобится, придумаю за что. За то, что человеку жить мешает.
Птичкин грустно усмехнулся:
- За такое в участок не отправляют, - и добавил, - Ты не беспокойся, Володя. От него проблем не будет. Он скоро уедет.
Я согласился с ним. К тому же, Саша Птичкин и в самом деле еще не успел ничего натворить. Было бы глупо изображать из себя супермена и тащить безобидного алкаша-вымогателя в кутузку лишь за то, что он в очередной раз приехал к своему брату клянчить деньги.
Поживем – увидим, так решил я. А за Сашей нужно просто хорошо присмотреть, на всякий случай.
Я честно пытался этим заниматься пару недель к ряду. Но младший Птичкин, как назло, не подавал мне поводов для подозрений. Устроившись жить у брата, днем он куда-то уезжал, возвращаясь только ради того, чтобы переночевать. Появляясь в деревне, он выглядел вполне прилично, хотя опытным взглядом я мог заподозрить в нем следы вчерашних возлияний. Постепенно я поверил в слова Сергея Михайловича: Саша и правду был довольно спокойный алкаш.
Была только одна проблема, которая меня беспокоила: а что если Яков вернется домой и застанет нового жильца? Что, если Саша Птичкин, будучи трезвым, увидит Якова?..
Но тут Нижним Концам и мне, как официально уполномоченному козлу отпущения, привалило новых проблем, и всем нам резко стало не до Птичкиных, и уж точно не до Якова.
В конце рабочего дня примчался Генерал, едва не закипая от негодования. Он ворвался ко мне в кабинет, брызгая слюной и обливаясь потом. Это было самое невероятное смешение гнева и паники, которое мне когда-либо приходилось видеть. Оказалось, что на военной базе произошла очередная кража – да не просто кража, а, если верить утверждениям Генерала, настоящее «ограбление века». Унесли какую-то установку («антенну» - как невнятно пояснил мне Генерал), вероятно, очень секретного назначения. В пропаже, конечно, Генерал обвинил концовских мужиков. Хотя, глядя на его рубашку, с огромными полукружьями пота под мышками, я всерьез начал задумываться о том, что и самому Генералу тут есть о чем поволноваться…
Конечно, я собрался ехать к Птичкину, как к единственному человеку в Нижних Концах, который мог бы вернуть Генералу его сверхсекретную антенну. Но тут случилось нечто такое, что заставило меня всерьез перенервничать и наверняка подарило Генералу еще несколько минут чистой и незамутненной ярости.
Напряжение снова скакнуло – да как скакнуло! Сначала заморгал свет, превратив мой кабинет в подобие дискотечного зала. К счастью, это светопреставление вскоре закончилось: во дворе не выдержала трансформаторная будка. Когда я выбежал на улицу, там уже происходило самое масштабное за всю историю Нижних Концов огненное шоу. Будка сыпала искрами, как заправский фейерверк, а фонари вдоль дороги, которым вовсе не полагалось гореть в это время суток, эффектно взрывались один за другим. Потом во всей деревне вышибло пробки, будка, выплюнув еще пару пригоршней искр, успокоилась, и, наконец, все затихло.
Я поспешно погрузился в машину и поехал к Птичкину, еще не подозревая, что ждет меня на месте.
|
| |
| |
| Лоссиль | Дата: Воскресенье, 18.03.2012, 22:32 | Сообщение # 2 |
|
дочь ламба Ал Лоруана
Сообщений: 43
| Когда я добрался до дальнего участка, старик был совсем плох. На столе чадила закопченная керосинка (света все еще не было), а Птичкин, бледный и, кажется, еще более исхудавший, чем обычно, лежал на кровати, прижимая скрюченную руку к груди. В неверном свете дрожащего огонька его кожа казалась неприятно восковой, безжизненной.
- Сердце прихватило, Володя… - едва слышно пробормотал он. Мне пришлось наклониться к самому лицу старика, чтобы расслышать его слабый шепот.
От Птичкина пахло водкой. Во всем доме стоял тот застарелый, кислый запах, всегда появляющийся в местах, где человек подолгу преет в собственном гнезде.
- Вас в больницу надо везти. Протянете дорогу?
Птичкин что-то слабо пробормотал, а я тихо выругался.
Должно быть, сложно представить, что в некоторых местах на планете люди до сих пор вынуждены обходиться без мобильных телефонов. У нас в Нижних Концах такой роскоши, как сотовые телефоны, не водилось: эти маленькие штучки в наших краях были абсолютно бесполезны. То ли аномалия глушила сигнал, то ли военный завод следил за тем, чтобы существование нашего медвежьего угла оставалось тайной для всех аспектов цивилизации. Так или иначе, мне оставалось либо везти Птичкина на УАЗике до деревни, либо вызывать по рации скорую из областной больницы. Глядя на старика, я всерьез опасался последствий первого варианта.
- Ладно, я в машину – буду вызывать скорую. А вы тут постарайтесь не отключиться.
Я провозился с рацией почти четверть часа. Какие-то помехи упорно глушили эфир, но в конце-концов, мне все-таки удалось кое-как объяснить дежурной, где мы находимся. Через минут сорок надо будет выехать их встречать на дорогу, а до этого времени постараться привести Птичкина в чувство.
Вернувшись в дом, я с облегчением обнаружил, что старику стало лучше. Он уже кое-как сидел на кровати и глотал таблетки. Выглядел он все еще скверно, но, по крайней мере, уже не производил впечатление умирающего.
- Отпустило слегка, - прокомментировал Птичкин все еще слабым голосом, - Думал, совсем околею. Особенно когда свет погас. Но потом стало легче, а сейчас, кажется, я и вовсе не помираю…
- Где Саша? – спросил я, и сам же ответил себе, - В деревню уехал, так?
Я уже знал, что младшего Птичкина тут не было, но повсюду виднелись следы его присутствия: разбросанные вещи, мусор, пустые бутылки. Слишком много пустых бутылок: многовато для одного.
Мой взгляд снова вернулся к Птичкину. Если бы я не знал Сергея Михайловича, я бы нисколько не сомневался в той оценке, которая первая приходила в голову: старик запил, и, кажется, уже не первый день. Внезапный сердечный приступ был вполне ожидаемый реакцией на непривычную для организма отраву. Хотя если подумать… почему непривычную? Непьющий человек вряд ли сумеет запить так основательно. Организм не позволит. А то, что происходило сейчас с Птичкиным, явно намекало на то, что алкогольное беспамятство было для него состоянием вполне ожидаемым. Но еще больше говорил мне виноватый взгляд самого Птичкина: сейчас он как никогда напоминал о глазах побитой псины.
- Что с вами произошло? – спросил я, усаживаясь за стол. Я не смог сдержать укоризны, как видно, она слышалась в моем тоне так явственно, что Птичкин еще больше сжался на своем диване, опасаясь смотреть мне в глаза.
- Саша ушел, - проговорил он, наконец, - Мы поругались с ним. Из-за Якова… но ты подожди, подожди, Володя. Об этом потом расскажу. Ты лучше скажи: помнишь, мы в прошлый раз с тобой говорили? О Саше? Об отце?..
Я молча кивнул.
- Так вот, я тебе соврал. Саша у нас не один такой «проблемный» в семье. Я ведь раньше тоже, знаешь… уезжал. Даже когда женат был. Иногда срывался и уезжал – на недели, на месяц. Боялся, что в деревне узнают о том, куда я на самом деле катаюсь, говорил – к родственникам. Жена мне ничего не говорила, наоборот, покрывала меня перед соседями, но все равно, из-за этого у нас никак не получалось жить по-нормальному. Я вот думаю, что именно поэтому у нас детей не случилось, и… да в общем, что рассказывать. Старая история. Может, и хорошо, что не случилось. Правильно говорят: проблема генетическая, что у отца, что у Саши, что у меня.
- Проблема не генетическая, проблема географическая, - огрызнулся я. Я и вправду был очень зол на Птичкина: не за вранье, а за то, что он внезапно вдруг вот так испортился, сломался в моих глазах. А еще я злился на себя, за то, что в один момент позабыл все хорошее, что мне до того нравилось в этом старике.
А Птичкин не поднимал головы, словно придавленный тяжестью собственного слабодушия. И моя злость постепенно сменилось жалостью:
- Не вы первый, не вы последний, - пробормотал я, чувствуя себя виноватым, и вместе с тем, каким-то сконфуженным, - Тем более, что без Саши вы отлично держались. Надо гнать его взашей, и… вы что-то там говорили про Якова?
- Ну да, - кивнул Птичкин, - Саша видел Якова. Сказал, что расскажет о нем в газету. Мол, за хорошую наводку могут заплатить. Уговаривал меня помочь… короче, мы повздорили.
- А сейчас он где? В смысле Саша, а не Яков.
- Не знаю. Уехал куда-то.
- Неужели уже в газету погнал на ночь глядя?
Птичкин покачал головой:
- Нет, не думаю. Он пока боится ехать без моей поддержки. Думает, я Якова в лес отошлю, и когда корреспондент приедет, то ничего не найдет и его рассказы примут за бредни алкаша.
- Так скорее всего и получится. Но все-таки пусть лучше молчит. Яков – существо непредсказуемое, и если он покажется какому-нибудь корреспонденту…
Птичкин энергично закивал:
- Плохо будет, если его найдут до того, как корабль будет готов.
Я не сразу сообразил, о каком корабле он говорит. Потом вспомнил, что Птичкин до сих пор считал Якова блудным инопланетянином. Я сам никаких предположений на этот счет не строил. Личность Якова меня сейчас вообще интересовала в последнюю очередь: у меня и без этого в обозримом будущем хватало проблем. Ну, взять хотя бы Птичкина. Мужика нужно спасать, и чем скорее – тем лучше. Для начала просто вылечить. После таких приступов человек не всегда встает на ноги: стоит ли объяснять какую жизнь это сулит одинокому старику? Нужно привести человека в чувство, а потом уже заняться растреклятым Сашей Птичкиным. Похоже, мне все-таки придется превысить должностные обязанности, но если не ради этого случая – то ради чего же еще?
Как раз в тот момент, когда я размышлял о судьбе Птичкиных, в дверь что-то гулко бухнуло, и мы с Сергей Михайловичем как по команде выпрямились, тревожно глядя на дверь.
Звук повторился, на этот раз настойчивей.
- Володя, открой ему, - Птичкин, улыбаясь бледными губами, кивнул на дверь, - Это Яков.
Это и вправду был он. Огромный, лысый мутант (удивительно, как он вырос со времени нашей последней встречи весной), похожий то ли на пса, то ли на крысу, с уже знакомой мне запаской в руках.
- Гость галактики, блин, - я молча пропустил Якова в дом, - И сдалась тебе эта сраная запаска?! Как будто мне мало проблем с военным городком.
Яков не обратил на мои слова никакого внимания. Он стоял посреди комнаты, держа в хватких когтистых лапах драгоценную добычу и изучающее глядел на Птичкина. Потом, словно что-то решив, он вернулся к двери и требовательно лягнул ее лбом.
- Просит, чтобы его выпустили что ли? – проворчал я, - Ну уж нет. Идти – пусть идет, но запаску пусть тут оставит. И, кстати, антенну генеральскую тоже пускай возвращает.
Яков еще раз ткнул в дверь лбом и уставился на меня. Вы видели когда-нибудь глаза большой обезьяны? Орангутанга или хотя бы шимпанзе. Я видел по телевизору, и как-то раз в зоопарке. У Якова были точь-в-точь такие глаза: очень умные, глубокие. Легко поверить, глядя в них, что этот плешивый оборванец и вправду может быть посланником из иных миров.
- Бооооше!
- Что он хочет, Сергей Михайлович?
- Выпусти его, Володя.
Я послушно отворил дверь, но Яков не спешил уходить. Сделав шаг в темноту, он требовательно остановился на пороге, глядя то на меня, то на Птичкина. Это был настолько выразительный взгляд, что я уже ни на секунду не сомневался, чего он хочет.
- Он нас, кажется, за собой зовет.
- Так и есть, - Птичкин с трудом приподнялся с дивана, - Надо посмотреть, что там. Помоги мне.
Яков заметно оживился, заметив, что мы собираемся идти за ним – ну совсем как псина, которую собираются вести на прогулку. Он едва ли не поскуливал, не выпуская из лап генеральскую запаску. А потом пошел куда-то в лес, поминутно оборачиваясь и проверяя, не отстаем ли мы.
- Куда он идет?
Птичкин пожал плечами:
- Не знаю, - а потом добавил с какой-то торжественностью, - Но, думаю, время пришло.
- Пришло для чего?
- Все еще не понимаешь?
Я глянул вслед мутанту, уверенно шагавшему в ночь. Сами собой в голове у меня всплыли кадры из фантастических фильмов, которые я так любил в детстве. Мне представилась та самая картина, что когда-то заставляла меня сначала затаивать дыхание от страха, а после – дрожать от предвкушения.
Представьте: ночь. Поляна в лесу. Конус света, рассекающий глубины беззвездной ночи. И существо на фоне крутого трапа, уходящего куда-то в сияющие недра неизвестного механизма. В руках существа мне почему-то почудилось что-то круглое и металлическое, до боли напоминавшее запаску от лендровера.
Странно, но столько лет спустя, представляя эту сцену, я вновь ощутил предательскую дрожь в пальцах.
- Мать его за ногу, - мне пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать дурацкое наваждение, - Прежде чем идти, дайте я хоть фонарик из машины возьму.
В самой идее плестись в лес ночью, следом за бессловесным мутантом, да еще таща на себе полуживого Птичкина, явно было что-то сумасшедшее. Я бы никогда не согласился на это, если бы не та самая фразочка старика: «Думаю, время пришло». Как мальчишка, я поддался собственному любопытству, полагая, что сегодня наконец-то смогу разгадать все тайны разом: кто такой Яков? Зачем и куда он носит свой хабар? Действительно ли инопланетный корабль потерпел крушение прямо здесь, неподалеку от Нижних Концов? Одиноки ли мы во Вселенной?.. И в тайне я, конечно, рассчитывал на контакт. Его, контакта, я ничуть не боялся. Если Яков и впрямь типичный представитель своей расы, если за его черными глазами таится настоящая мудрость звездного странника – то с какой стати мне бояться его или его сородичей?
На какой-то момент я и вправду поверил во все это. Яков шел впереди, то и дело оборачиваясь назад, и в эти моменты в его взгляде, в его походке было столько уверенности, что я ничуть не сомневался, что он – и вправду существо из космоса и сейчас я увижу то, о чем в тайне мечтал с самого детства.
- Как думаете, Сергей Михайлович, - спросил я, не в силах держать свое волнение и воодушевление при себе, - А большой корабль мы увидим? Вряд ли у Якова целый звездолет. Скорее что-то типа капсулы. А значит, за ним придет материнский корабль.
Птичкин важно покивал:
- Все может быть. Хотя, я думаю, они не решаются подлетать на больших кораблях к Земле: опасаются, что их заметят. Так что у Якова небольшой корабль, который вынесет его подальше в космос, а там его подберут свои.
Я с сомнением покачал головой:
- Вряд ли. А как же он на маленьком корабле преодолеет нашу атмосферу? Какого же размера у него двигатель? А топлива сколько нужно?
- Мудрая раса, - многозначительно произнес мой спутник, - Там что-то сложное. Мы вряд ли поймем.
Я не нашелся, что ответить, и пристыжено замолчал.
Прошло полчаса, а мы все еще продолжали шагать по темному лесу. Птичкин держался молодцом, хотя нам и приходилось пару раз останавливаться, чтобы старик мог перевести дыхание. Не иначе, предвкушение долгожданного момента придало ему сил. И все же, я всерьез опасался за него… и в тайне, как мальчишка, надеялся на то, что Яков сможет каким-то образом излечить его. По крайней мере, в фильмах пришельцы могли оживлять людей одним прикосновением пальца.
Но когда прошло еще четверть часа, и ровная хвойная подстилка под ногами сменилась каменистым подъемом, мои опасения стали усиливаться. Я начинал уставать – еще и потому, что последние триста шагов почти тащил Птичкина на себе – и всерьез опасаться за состояние моего спутника. В бледном свете фонарика я заметил пот, выступивший у него на лбу. Нет, определенно, весь этот поход был плохой идеей…
- Эй, Яков!
Темные глаза мутанта немедленно уставились на меня из темноты.
- Дальше идти нельзя. Понимаешь меня? Ему надо лежать. В постель. Лежать, понимаешь?
- Бооше?
- Я не могу тащить его дальше. Он болен.
Яков упрямо покачал головой и сделал еще несколько шагов, призывая меня следовать за собой.
- Долго нам еще?
- Боооше.
- Послушай, Яков. Он не дотянет.
- Боше! – недовольно оборвал меня мутант и зашагал в темноту. Через несколько метров он остановился и пошел дальше лишь после того, как убедился, что я следую за ним с Птичкиным на закорках. Кажется, старик отключился.
- Ну смотри, инопланетный ты козел, если у тебя на месте не окажется какой-нибудь сверхаптечки…
- Боше, - утвердительно рыкнул Яков и пошел быстрее.
Мутант явно торопился, что в очередной раз убедило меня: он понимает, что происходит и торопится нам помочь. В любом случае, возвращаться сейчас к скорой я не мог. Мы прошли слишком много и я, конечно, не запоминал дорогу в темноте. Оставалось лишь надеяться, что до цели осталось немного.
Птичкин весил не так уж много, однако, когда вам приходится тащить кого-то на собственном горбу вверх по склону, усеянному осколками камня, который так и норовит осыпаться у вас под ногами, дело принимает совсем иной оборот. Я почти не смотрел вперед, держа фонарик в зубах и пытаясь разглядеть хоть что-то у себя под ногами. Остановился я лишь после того, как уперся лбом в спину Якова.
Мы пришли.
- Бооше, - проговорил Яков и указал мне на землю.
- Хочешь, чтобы я положил его? Хорошо. И где этот твой корабль?
- Бооше.
Я огляделся. Мы оказались на вершине каменистого холма, у подножия которого во все стороны раскинулось зеленое лесное море. Сегодня было ясно, великолепные звезды усеяли небосклон, и я мог видеть достаточно далеко. Наш холм, на котором мы оказались, торчал прямо посреди плоского, как тарелка, участка, густо поросшего лесом. Сходство с тарелкой дополнял тот факт, что весь участок имел почти идеально ровную круглую форму, а его края, словно бортики, подымались вверх, образуя что-то вроде естественной котловины.
- Сергей Михайлович, вы это видели?
- Вижу, вижу, - с трудом пробормотал Птичкин, - Яша, а теперь что?
- Боооше, - серьезно проговорил Яков и, торжественно держа кожух с запаской на вытянутых лапах, подошел к краю холма.
Мы затаили дыхание, силясь представить, что нам предстоит увидеть.
Яков что-то пробормотал и выбросил запаску вниз со склона.
Пару секунд висела томительная тишина. Казалось, даже ветер, лениво шевеливший вершины еле, выжидающе затих.
А потом началось.
Мне трудно было осознать свои впечатления тогда и еще труднее описать их сейчас. Пожалуй, больше всего это было похоже на бесшумный взрыв. Что-то яростно рвануло там, под землей, и устремилось вверх, как стремительная звуковая волна, как колоссальная отдача от выстрела какого-то гигантского орудия. У меня зашумело в ушах, каждым сантиметром своей кожи я почувствовал, как нечто рождается вокруг меня. Наверное, волосы на моей голове встали дыбом, по хребту поползли колкие мурашки.
И самое удивительное было в том, что это чувство не было неприятным или пугающим. Напротив, я почувствовал, как что-то яркое, сильное, наполняет меня, заряжая небывалой, чистой энергией. Короче говоря, я не знаю, сколько длилось это впечатление – одно мгновение или целый час, но за этот отрезок времени я почувствовал себя так хорошо, как будто испытал самый ошеломительный в моей жизни оргазм, и при этом не чувствовал сопутствующей усталости. Меня основательно подзарядили, как батарейку. Ни следа усталости, ни единой мрачной мысли в голове. Это было… как обновление.
- Вы это… тоже, да? – только и смог пробормотать я, все еще не в силах прийти в себя.
- Господи, хорошо то как…
Птичкин, покачиваясь, поднялся на ноги и коснулся руки Якова:
- Яша, что это было?..
Лицо мутанта обнажилось в добродушной, зубастой ухмылке.
- Боооше.
Он указал когтистой лапой вниз и снова довольно повторил:
- Бооооооооше!
Птичкин удивленно повернулся ко мне:
- Володя, ты не поверишь. Сердце отпустило! И голова… голова не болит. Шут его знает, что это было, но… господи, я себя никогда так хорошо не чувствовал!
- Обалдеть можно. Так значит, вот зачем ему все это железо? Ради того, чтобы кидать со скалы и балдеть?..
Я посмотрел на погасший фонарик в моей руке. Он не работал, хотя батарейки в нем были почти новые.
- И все эти скачки электричества, получается, это все отсюда? От аномалии Якова?
- Да какая же это аномалия! – воскликнул Птичкин, подбегая к краю и свешиваясь вниз, - Это настоящее чудо! Источник молодости! Веришь нет, а во мне ведь тебе ни грамма алкоголя. А силища какая! Ррраз – и вышибло пробки!
- Да уж. Не знаю что это, но штука мощная, - в уме я прикидывал факты прошедшего дня, - Получается, когда сегодня отрубилось электричество во всем поселке, это Яков был? И что же он сюда кинул, раз оно так жахнуло? Неужто антенну генеральскую?
- Бооше, - невозмутимо подтвердил Яков и с довольным видом уселся на лысую задницу.
- И как раз после того, как выключился свет, мне стало лучше, - подтвердил Птичкин, - Мне даже кажется, я почувствовал что-то похоже на то, что случилось сейчас. Правда, гораздо слабее. Видимо, сила гасится расстоянием.
- Уфф, ну и дела, - я уселся на землю рядом с Яковом и уставился в темноту. Через некоторое время Птичкин присоединился к нам.
- И как думаешь, Володя, что это?
- Думаю, что это не инопланетный корабль, - хмыкнул я, - А что именно… да хрен его знает. Обрыв крутой, лезть вниз мне не охота, особенно сейчас, в темноте.
Мы еще немного помолчали, пока Птичкин снова не заговорил:
- А я думаю, что это все равно что-то инопланетное. Ты заметил, где мы находимся?
- На холме?
Птичкин усмехнулся и обвел рукой окружающее нас пространство.
- На что похож этот котлован?
Я растерянно оглянулся, а потом внезапная догадка настигла и меня:
- На кратер!
- Вот именно. Вдруг там, под холмом, какой-нибудь метеорит, который свалился сюда миллион лет назад? Или, может быть, это инопланетный механизм? Мы о нем не знали, а Яков знал. И знал, что нужен металл, чтобы активировать его.
- Подождите… активировать зачем?
- Как зачем? Чтобы было хорошо.
- И все?
- А этого недостаточно? Ты подумай, сколько от этой штуки пользы! Она ведь действует километров на сто, не меньше.
Я задумчиво почесал макушку.
- И как ее никто до сих пор не нашел.
- А помех от нее сколько, забыл? Когда она лежит просто так, то ничем не себя не выдает. Но если бросить туда кусок железки, то высвобождается такая сила, что все электрические приборы глохнут! Конечно, военные ее не нашли. Да они и не искали, может быть. Все знают, что Нижние Концы стоят на аномалии, все привыкли, что тут приборы шалят. Списали все на обычные причуды аномалии.
Я посмотрел на Якова. Мутант сидел в темноте и довольно жмурился. Кажется, теперь, выполнив свою задачу, он наслаждался заслуженным отдыхом. Быть может, прямо сейчас он слушал далекие отзвуки аномалии, недоступные примитивным человеческим чувствам?..
А ведь мы так и не поняли, кто он такой, Яков. Все, что мы знаем о нем, так это то, что он – лысое существо, которое крадет металл, чтобы кидать его в центр аномалии и делать всем хорошо. Для чего ему это? Чтобы подавать сигналы? Чтобы ставить таинственные эксперименты? Чтобы просто балдеть? Я знаю только то, что Яков – это неизвестная науке чупакабра, которая приносит пользу всем.
А что еще нужно знать?
Если задуматься, ведь Нижние Концы и вправду по-своему аномальны. Взять хотя бы моих непьющих и работящих мужиков. Скажете не аномалия для российской глубинки? Ну а молодежь, которая возвращается домой в глубинку, даже имея возможность работать в городе? Это разве не аномалия? Еще какая! А у нас таких примеров немало. Ну а воздух наш, а земля, а грибы, а рыба? Нижние Концы – аномально хорошее место, осознаете вы это или нет. И, может быть, все это благодаря той странной штуке под холмом, и Якову, который, осознанно или нет, стал служителем этой штуки.
- А знаете что, - проговорил я, обращаясь к обоим моим спутникам, - Уж не знаю, что там под обрывом и каким образом оно работает, но я точно не хочу, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Хочу, чтобы Яков продолжал таскать железки и кидать их туда. Раз ему это нравится, то мне – и подавно.
- Боооше, - невозмутимо подтвердил Яков и снова блаженно закрыл глаза.
Мы с Птичкином последовали его примеру.
Вы спросите, что было дальше?
Ну, меня все-таки уволили. Я порядком достал Генерала. Во-первых, потому что так и не нашел его антенны (хотя мы с Птичкиным и Яковом прекрасно знали ее судьбу), во-вторых, потому что не смог решить проблему со скачками электричества (и в этом случае вина тоже была не моя), ну и, в-третьих, потому что проворонил запаску. Во всех трех случаях я и мог указать на виноватого, но, по понятным причинам, не указал. Ко всему прочему я совершил один недопустимый проступок, отчет о котором добавили к моему личному делу. «Избиение и заключение под арест гражданского лица без убедительных для того оснований» - приписка не слишком красивая. Но я ни о чем не жалел. После моей трепки Саша Птичкин убрался из Нижних Концов и торжественно поклялся никогда сюда не возвращаться. Уж об этом я позабочусь: Сашу теперь поставили на учет в областном отделении милиции и в местном вытрезвителе.
Обидно было оставлять место, к которому за несколько лет успел прикипеть. Но, подозреваю, что Генерал турнул бы меня с него в любом случае: его самого подпирали сверху, а потому ему просто нужен был козел отпущения, чтобы свалить всю вину. Меня заменили ответственным человеком, выбранным по совету Генерала. Этот человек торжественно обещал «навести в Нижних Концах порядок». Стоит ли говорить, как тяжело было у меня на сердце? Я боялся оставлять свой пост, свою деревню, свою аномалию и, конечно, Птичкина с Яковым. Меня переводили в участок в областном центре – слишком далеко от Нижних Концов, чтобы, в случае чего, можно было прийти им на помощь.
Впрочем, Сергей Михайлович смог найти выход. Пока в Нижних Концах шел передел власти, а новый участковый усиленно изображал деятельность, Птичкин с Яковым уехали в дальнее лесничество, к какому-то родственнику старика. Время от времени Птичкин писал мне оттуда письма, и я с удовольствием отвечал на них.
А через год, в марте, мне позвонили из центра и пригласили вернуться на старое место в Нижние Концы. Оказалось, что ставленник Генерала со своей работой справлялся гораздо хуже, чем я. То ли из мстительности, то ли из принципа, мужики стали тащить все, что плохо лежит. И на этот раз я знал точно – в нынешних кражах не было вины Якова. В итоге доворовались до того, что приехавшая с проверкой делегация, не нашла на заводе какого-то важного стратегического объекта, попутно вскрылись неприятные махинации руководства с государственным имуществом, после чего Генерал и вся его клика были с позором изгнаны с завода.
Помню, тогда мне живо вспомнились слова Птичкина: кражи бывают разные. Бывает, как у Якова: берешь то, что другие не могут применить по назначению, и даешь этой вещи новую жизнь. А бывают кражи, как у Генерала – от жадности, когда все равно, что красть, лишь бы побольше.
Вобщем, вся эта история закончилось хорошо. Я написал Птичкину, сообщив, что возвращаюсь на свое прежнее место. Он был рад и, конечно, немедленно стал готовиться к переезду: они с Яковом тоже собирались домой. Да я и сам был страшно рад. Мне очень хотелось вернуться на старое место и закончить-таки строительство бани. Пилу-то я так и не продал – как будто знал, что еще пригодится.
А как решилась загадка Якова? Да, собственно, никак не решилась. Мы все еще не знали, кто он такой, из какого он рода и племени, и почему добровольно занял пост стража у таинственной аномалии. Нам было достаточно того, что Яков избавляет Нижние Концы от металлолома и заодно коллективно прочищает нам всем «ауру». Вот такой вот неузнанный герой, оберегающий покой целого поселка. Ну а почему нет? Должен же быть у Нижних Концов собственный супермен.
И, кстати, я видел Якова по дороге в Нижние Концы. Он шел по опушке леса, обросший шикарной, лоснящейся бурой шерстью. Издалека неосведомленный человек мог бы принять его за медведя. Хотя этот человек, возможно, и задался бы вопросом, зачем медведь тащит в лапах увесистый ржавый мотор.
И знаете что? Яков был не один. Следом за ним топал второй точно такой же «Яков» со старой газонокосилкой в лапах. Они были похожи, как две капли воды, выглядели очень довольными и, кажется, о чем-то оживленно беседовали.
Что ж, я был за них очень рад: вдвоем всегда веселее. Да и унести в четыре руки можно гораздо больше.
|
| |
| |
| Лоссиль | Дата: Воскресенье, 18.03.2012, 22:33 | Сообщение # 3 |
|
дочь ламба Ал Лоруана
Сообщений: 43
| Тема: Больше!
Условие: Главный герой должен быть худ.
|
| |
| |
| Оллин | Дата: Воскресенье, 25.03.2012, 14:19 | Сообщение # 4 |
|
Жрец Онзы
Сообщений: 29
| Знаю, что рассказ шел тяжело, но, несмотря на это, получилось замечательно. Читается легко, а текст заставляет улыбаться.
Рассказ оставляет открытыми многие вопросы: Кто такой Яша? Что это за аномалия? Что строили на заводе? Что стало с Александром Птичкиным? И главное, чем кончится дело в Нижних Концах, когда запасы металла подойдут к концу?
Но это в целом и не нужно. Рассказ не об этом, а о жадность, жажде, людских стремлениях и чего в жизни должно быть Больше!
|
| |
| |
| Ирэн | Дата: Воскресенье, 25.03.2012, 15:05 | Сообщение # 5 |
|
| Что больше всего мне не понравилось в рассказе-это нарочитое использование сленга и вульгаризмов.Мне не хочется думать,что это отражение внутреннего мира автора  ,значит,это отражение внутреннего мира героя?А нельзя было это показать как-то иначе?
Конечно,вызывает недоумение сама тема,а ещё больше-условие.Так чего же должно быть больше?Лап или того,что в них можно унести?Финал вроде бы оптимистичный, но не совсем понятный.
|
| |
| |
| Маритa | Дата: Понедельник, 26.03.2012, 08:44 | Сообщение # 6 |
|
Графиня
Сообщений: 25
| Это отличный рассказ – он очень светлый, и какой-то очень правильный)
Вопросов, как заметил Оллин, действительно остается предостаточно, но, по-моему, веся соль в том, что на них совсем не хочется искать ответы. Не нужно копаться в чуде и пытаться его объяснить – нужно его просто принять. Потому что это хорошо и так должно быть.
У меня от этого рассказа осталось именно такое ощущение. И осталась улыбка – не потому (не только потому), что рассказа веселый, а потому, что я просто рада за персонажей.
А еще мне очень понравилось на самом деле то, как раскрыта тема, или вернее даже – каким способом она вплетена в текст.
|
| |
| |
| Оллин | Дата: Вторник, 27.03.2012, 00:42 | Сообщение # 7 |
|
Жрец Онзы
Сообщений: 29
| Ирэн, слэнг и характерные обороты, такая же неотъемлемая часть стилистики рассказа, происходящего в этом времени и пространстве, как и в рассказе происходящем в восемнадцатом веке. При этом в подобном селе, где-нибудь в Верхних Концах, местный господин полицейский выражался бы куда там крепче. На этом фоне Володя вообще профессор.
Что касается мира автора, то мне странно это слышать от Вас. Будто первый день знакомы...
Ну а тема и условия - это мои. Не знаю чем они не угодили. "Больше!"(именно с восклицательным знаком) - вполне себе тема широкая и с определенным вектором. Можно трактовать и про жадность, и про переизбыток чего либо. Но это не просто когда, чего-то много - это именно порыв, эмоция, стремление. От сюда и должен был развертываться рассказ, а этот рассказ как нельзя лучше отражает условие. Тут есть и жадность чиновников/военных, и алкогольная зависимость, и, конечно, Яша.
Условие подобрано таким образом, чтобы исключить сразу вариант развития сюжета, который мне видеть не хотелось, - нечто про людей отягощенных лишним весом.
Ведь совершенно необязательно, чтобы тема заключала в себя некую философскую мысль. С этой задачей, как раз таки должен справиться сам автор. А тема лишь дает направление и общую форму.
|
| |
| |
| Ирэн | Дата: Вторник, 27.03.2012, 16:32 | Сообщение # 8 |
|
| Оллин,дело не в том,как выражается Володя.Что должно добавить в раскрытие образа или сюжета употребление сленга? Или это создание особой эмоциональной атмосферы рассказа?Ну,извини,я ,сам знаешь, в этом отношении человек ну ОЧЕНЬ КОНСЕРВАТИВНЫЙ!! Ну что делать?Просто мне кажется,что автор,если я правильно поняла,кто скрывается за новой аватаркой, мог достичь таких же результатов другими способами,тем более что к концу рассказа интеллигентность и привычка к литературному языку взяли верх над нарочитой сниженностью речи.Честно говоря,мои эмоции тоже не переданы предыдущими рассуждениями- при разговоре я выразилась бы короче и определеннее,но это при разговоре...
А почему ты решил,что людей потянет именно на обсуждение излишнего веса? Тем более,что условие не исключает эту тему.Нет?
|
| |
| |
|
рмия ламба 
